Поэзия — это искусство навека
По утверждению мольеровского героя, всё, что не стихи, следует считать прозой, всё же, что не проза, можно назвать стихами, и к этому логическому построению у нас не возникнет особых возражений, даже если под категорию стихов подпадают тексты технически слабые и несовершенные. Просто, скажем о них, что это плохое стихотворение, не усматривая в этом особо серьёзной причины для переформулировки самого определения.
Со стихами — всё, казалось бы, ясно. Речь идёт о форме, и не более того, исключительно о внешней стороне понятия.
Но как же быть с содержанием и смыслом? Разве всё то, что «не проза» - непременно «поэзия»? Нет, конечно же, такой вывод был бы категорически неверным.
Случается, что даже отдельные стихотворные тексты, написанные отнюдь неплохо, и вполне соответствующие нормам, которым неотступно следуют поэты, почитающие за истину в высшей инстанции учебник стихосложения Квятковсого, читатель и придирчивая критика категорически отказываются почитать за поэзию, раздраженно утверждая, что, мол, « эти стишки» ничего общего с ею не имеют. «Но почему?!», - спросите вы. И конкретного ответа здесь вряд ли дождетесь. Ибо простым и естественным явлениям объяснения найти много трудней, нежели явлениям сложным. А в данном случае речь идёт всего лишь об элементарном эстетическом и художественном восприятии читаемого произведения, а не о соответствии уровня произведения определенным критериям.
Так что же такое «поэзия»? Та, которую мы подсознательно и интуитивно ожидаем и ищем?
«Поэзия, это, прежде всего — художественный образ», - скажут отдельные знатоки, и будут правы. Именно создаваемый образ становится объектом внимания читателя, вызывает интерес к произведению и эмоциональный отклик у читателя. Стихотворения поэтов-классиков, занявших достойное место в истории русской литературы, подтверждают эту аксиому. Богата и чрезвычайно интересна система образности в стихотворениях Пушкина, Лермонтова, Блока, Гумилева, Ахматовой, Есенина, Цветаевой, Мандельштама, Пастернака!
Вспомним их стихи: «Анчар», «Белеет парус одинокий», «Двенадцать», «Жираф» и другие. В самом ли деле в своем стихотворении «Анчар» Пушкин нам рассказывал про дерево анчар, или он имел ввиду нечто большее? Конечно же, нечто большее. Но что бы было, если бы он написал об этом «большем» прямо и простодушно, называя вещи «своими именами». Не попытавшись облачить свой взгляд, мировоззрение, философию в лаконичный, яркий и запоминающийся образ, но «растекаясь мыслью по древу», длительно и подробно нам разъясняя, какая это скверная вещь — традиция эксплуатации человека человеком, и как он категорически с этим не согласен. Пусть даже прекрасным слогом, пусть даже в рифму — но это бы уже не было поэзией. И это был бы уже не Пушкин!
Поэзия — искусство образа, искусство притчи и аналогии. Искусство молчания о главном. Искусство наемка. Высшее достижение поэта, пишущего стихи о любви — не произнести слова любви, проговоренные до него миллионы раз, и не придумать новые, но молчанием о ней - дать понять читателю, что пишет о любви, думает о ней, живёт ею и дышит. Читателя поражает не сам факт признания лирического героя в чувствах и страстях, коим он подвержен, но момент самостоятельного осознания и понимания этих мотивов. Не нужно ему объяснять. Что чувствует лирический герой. Заставьте его ощутить эти чувства. И вздрогнуть от догадки, что поэт имел ввиду то же самое. Вот с чего начинается поэзия. И не только в стихах, и даже не только в литературе, но и во всяком произведении любого другого рода искусства.
стихи о любви, поэзия